Питерцы, давние члены «высшего хоккейного легиона» (седьмое место в высшем дивизионе по итогам сезона 23/24) были уверены, что «в легкую раскатают сельмашевских первогодков». Но, закончив игру со счетом 4:2, главный тренер «Невы» был «удивлен игре «новичка».

Перед матчем зал кирово-чепецкой «Олимп-Арены» был как всегда «битком набит болельщиками и сочувствующими», так что из тысячи семисот «посадочных мест» пустыми оставались лишь кресла, отданные фанатам «Невы».

И еще до середины первого периода зрители, привыкшие к устойчивому холоду во время игры - не выше 11-13 градусов, вдруг почувствовали неожиданный прилив июльского тепла, легко победившего всю вентиляционную систему Дворца. И поднявшего термометры до отметки +22.

Что в первом перерыве бурно обсуждалось, так как «холодильные машины» с задачей справились. И игроки, как и положено, «гоняли шайбу» по льду, а «не изображали хоккей на воде». Также предметом азартных споров болельщиков стала тема не столько возможной, сколько «давно необходимой передачи «Олимп-Арены» ХК «Олимпия». Так как некоторым зрителям удалось «своими глазами увидеть» как якобы «сцепилось руководство Клуба и ледового дворца».

«Хоккейная команда «наезжало»: дескать, вам даже денег дали, а вы ничего не смогли сделали. А те оправдывались, что на « клубные деньги скоро все исполнят». А целиковый ремонт Дворца невозможен, так как область хоть денег и пообещала, но ни копейки не выделила», - вспоминает один из очевидцев, бывший на матче.

По мнению которого, если судить по лицам дворцового руководства, оно давно отдало бы спортивный комплекс «Олимпии» с руками-ногами.

Интересно, что в пылу матча сильно притихла восточная трибуна, где самые зоркие разглядели на западной - там, где сектор «олимпийских фанатов» - лицо губернатора Александра Соколова: «В темноте было не особенно видно, но лицо-то узнаваемо… Шептали друг другу, локтем пихали: «Глядь, губер приехал» И сидит-то грамотно - в окружении клубных флагов. Потом пригляделись, и хохот пошел по рядам - Соколов-то ненастоящий! Оказалось, что фанаты притащили его портрет, развернули… И все тихонько обалдели: надо же, снизошел, значит, наш, свой. А потом поняли: фотка - больно лицо неподвижно».