Суд уточнил: «обвиняемая» освобождается от необходимости передвигаться по городу только в сопровождении сотрудника УФСИН, доставившего Редькину под конвоем к двери зала заседаний. Так что ожидавший Олесю Александровну «конвоир», несколько смешавшись, уточнил: «Надо снимать браслет?». Но так как возникла сложность «в процедуре снятия», по причине отсутствия инструмента для избавления от «оков», в результате недолгих переговоров сошлись на том, что «проводы браслета» состоятся у Олеси Александровны дома. Откуда сопровождающий, по удобному случаю и с оказией, заберет и оборудование.
Напомним, что первое знакомство Newsler.ru с уголовным делом Редькиной, полученным от «знакомых ее круга», а не из текстов официальных пресс-релизов, состоялось пятью днями ранее. Но неоспоримая речь судьи, зачитавшего историю и причины избрания меры пресечения судом первой инстанции (Первомайским), все-таки стала откровенно шокирующей.
Так, по словам судьи, в производстве следствия имеется ОДНО, а не полтора-два десятка уголовных дел, возбужденных в отношении Редькиной. В котором объединены эпизоды по «растрате», «мошенничеству», «злоупотреблению должностными полномочиями» и «служебному подлогу».
При том что сумма причиненного ущерба, согласно имеющегося в деле экспертного заключения - немногим менее двух миллионов рублей, в речи судьи... уменьшилась в два раза. О чем общественность публично не оповещалась, видимо для того, чтобы не развеять старательно сформированный облик «медицинского монстра».
Также прозвучало, почему Олесе Александровне, более года бывшей «по подписке о невыезде», изменили меру пресечения. Оказалось, что Редькина «противодействовала следствию путем уклонения от явки, симулируя заболевание».
Точнее, 17 ноября она не явилась допрос, но не проигнорировала его, а направила адвоката Павла Розувана, который сообщил следствию, что «подзащитная лежит влежку с высокой температурой», а также предъявил больничный лист с подтверждением «вирусной инфекции». Допрос был перенесен на 21 ноября. И хотя казалось бы, что «ситуация, как рядовая, утрясена», и речь о «злостном уклонении» не идет, но следствие искало и нашло доказательство тому, что передвигаться и присутствовать на допросе подозреваемая в тот день могла.
В основу обращения следствия в суд с требованием об изменении меры пресечения с «подписки о невыезде» на «домашний арест» были положены заключения трех врачей - одного травматолога и двух... патанатомов. Один из которых все-таки подчеркнул, что допрос больной в острой фазе ротавирусной кишечной инфекции - это, мягко говоря, не по-христиански.
И не только потому, что заболевший является источником заражения, но и, страдая от температуры, кашля и насморка, объективно вынужден не удаляться от клозета. Однако 23 ноября суд больше устроила позиция «обвинения».
Согласно выступлениям на суде адвокатов Олеси Александровны - Павла Розувана и Андрея Богданова, допрос Олеси Александровны состоялся 21 ноября, но проходил в рамках, мягко говоря, мало соответствующих нормам УК РФ.
«В тот день я был в командировке в другом городе. В мое отсутствие следователь пригласила для Редькиной «адвоката по назначению», который, познакомившись с материалами дела, отказался от участия. Он написал официальный отказ, так как «у подозреваемой есть свой защитник». За что сейчас расплачивается тем, что в отношении него проводится доследственная проверка. Хотя Адвокатская палата уже заявила о его законных и правомерных действиях. Так что в тот день обвинительное заключение Олесе Александровне зачитали в присутствии... понятых», - говорит о событиях 21 ноября Андрей Богданов.
22 ноября в первой половине дня, как рассказали адвокаты, Редькина снова побывала на допросе, и похоже, что к тому времени любые «церемонии в законных рамках» в отношении нее, снявшей с себя полномочия депутата Законодательного собрания, уже не считались нужными. Около двух пополудни ее задержали на улице, а в 10 вечера отправили в ИВС.
«В камере, куда меня поместили, - вспоминает Олеся Александровна, - был лютый холод. Плюс сидевшая со мной женщина постоянно курила, и приходилось стучать в дверь, чтобы дали ингалятор - хоть немного подышать. Меня перевели в другую камеру лишь следующим утром, где пробыла до того времени, пока в наручниках не повезли в суд, начавшийся в 16.00 часов».
Напомним, что, будучи главврачом Инфекционной больницы, Олеся Редькина трижды перенесла ковид. И последний случай заражения едва не стал для нее фатальным. И, хотя ее семья не любит о том распространяться, но после сложнейшей операции и незавершившегося еще процесса восстановления и реабилитации, холод и табачный дым легко могли свести на нет усилия хирургов. О чем следствие не может не знать, имея в материалах дела диагноз и медицинское заключение.
В перерыве заседания, когда суд ушел в совещательную комнату, супруг «обвиняемой» обратился к гособвинению с вопросом: знает ли прокурор о состоянии здоровья его супруги. Ответ говорил лишь о том, что на здоровье Олеси Александровны гособвинение «смотрит с высокой колокольни». И, по мнению бывших в суде супруга и адвокатов, «она его даже не читала».
Но при этом твердо держалась «заданного следствием вектора»: оставить в силе решение первой инстанции об избранной мере пресечения. Хотя вектор определенно скособочился еще накануне, так как санкция «домашний арест» была применена до «момента завершения следствия». Которое официально было завершено 30 ноября.
Кстати, 1 декабря, когда мера пресечения Редькиной была отменена, Олеся Александровна уже «отмотала 5-дневный срок» заключения, если б отбывала приговор в ИК «общего режима». При этом лично для нее «домашний арест» оказался суровее тех норм, что применяют к санкционно «взятым под стражу» и помещенным в СИЗО. Так как арестованные имеют право на ежедневные полутора-двухчасовые прогулки, а врачу-инфекционисту, к которому местный закон старается быть так же суров как к Чикатило, запрещалось даже выходить во двор своего дома.
