Влекомые святостью Великорецкого, в нынешнем году в крестный ход на реку Великую отправилось 22 тысячи паломников, таковы официальные цифры. Множество ушедших идут не первый и даже не во второй раз. И каждый по своему внутреннему порыву. Исцеление ли это, искупление, а может быть, и за толикой святости.
Иные люди, склонные больше к мистицизму, и вовсе считают: именно 6 июня вода в источниках Великорецкого становится «волшебной». Так и говорят «волшебной». И хорошо, что пока они не спорят между собой, что же раньше появилось здесь - «волшебная» вода или чудодейственная икона.
Но так или иначе, с берега Великой, где тысячи людей ежегодно ждут чуда и благодати, никто, наверно, не уходит с пустой душой и тяжелым сердцем.
Наполненность - вот, скорее всего, то слово, которым хотя бы приблизительно можно рискнуть описать внутреннее состояние паломников и пришедших на праздник, с которым многие искренне поздравляют друг друга.
Наполненность - в глазах тех, кто нашел на поляне у реке Великой свое место, изнуренный тяжестью пути. Сбитые в кровь ноги, усталость, даже отрешенность, но в тоже время, какая-то чистая и необъяснимая, по-детски наивная радость. И все это место просто светится и искрится в лучах июньского солнца.
Несмотря на то, что людей здесь тысячи, странным образом никто никому не мешает. Многие, после основного действа, смиренно ждут очереди к источникам, читая молитвы. Кто-то ждет исповеди или возможности прикоснуться с изображению образа святых. А кто-то испрашивает благославения у батюшек. Иные устало жуют скромную трапезу. И повсюду резвятся их неустанные чада.
Вереница людей поднимается по крутому склону Поклонной горы, видимо, чтобы пройти под корнями дерева, дабы получить, по поверью, оберег на здоровье и счастье. Люди считают, что пройдя под корнями сосны, нужно загадать желание и завязать на них ленту.
Не сказать, что были толпы желающих окунуться в еще совсем холодные воды реки Великой. Но это делали многие: мужчины, по большей части, в чем мать родила, и женщины, на своей стороне чуть поодаль, отнюдь не спешившие раздеться догола.
Но в этой атмосфере мужская нагота, которую не особо-то кто и скрывал за ограждениями раздевалки, не выглядела чем-то пошлым и бесстыдным. Нагие несовершенные тела, окунаемые в воду, лишь напоминали, что приходим мы в этот мир с болью и обнаженными. И такими же уходим. Всё - тлен, кроме бессмертной нашей души, которую хранить нужно в чистоте и оберегать от всяческих искушений и разложения. А это, между прочим, тоже тяжкий труд.
Ибо во всем многообразии вариантов и выборов, которые предлагает нам мир, скрывается некая «лукавая двойственность». И не важно - носишь ты праздничные церковные одеяния, юбку или облачен в костюм чиновника.
Такое же ощущение «лукавой двойственности» было и от хода с Великой, когда процессию возглавили первые лица региона - духовное и светское. Было в этом что-то «нарядное» и по-мирскому торжественное. Особенно когда силовики сгоняли на обочину не участвовавших в этом «нарядном» шествии: не дай Бог помешать этим «помазанникам», образы которых быстро растворились в густом дыме шашлыков.
«А кто это с главным попом?», - спрашивают друг друга такие же смещенные на обочину. «Да, это новый губер», - просвещают другие.
На берегу Великой среди паломников выделялась высокая худощавая фигура монаха в черном скромном одеянии... Почему-то в этот раз захотелось поговорить именно с ним. И монах с радостью согласился ответить на вопросы о Великорецком крестном ходе, а именно — о его смысле.
«Меня зовут монах Иоанн, я долгое время был руководителем паломнического центра патриаршего подворья в Переделкино, - представился собеседник. - Крестный ход для меня полностью изменил жизнь. Первый раз я пошел в 2009 году, когда было очень тяжелое состояние здоровья и уже, можно сказать по-мирскому, прощался с жизнью. Но, помолившись Николаю Чудотворцу, все-таки осмелился идти. И уже в 15 раз с 2009 года хожу в этот благодатный крестный ход, который является самым древним на Руси и самым многочисленным сейчас».
«Иногда до 50 тысяч и более паломников насчитывает этот крестный ход, - продолжает отец Иоанн. - Мы знаем, что до 18 века крестный ход был на лодках, потом лесными тропами - как мы идем. И, конечно, крестный ход делает метаморфозу с человеком, если кто с покаянием идет».
По его словам, «метаморфоза» ждет каждого из нас в крестном ходе, если идти с молитвой, с верой, со смирением, с любовью.
«И если с любовью к врагам идем, то конечно, Бог принимает эту жертву. Крестный ход - это жертва за наши грехи Богу и на крестном ходу всегда Господь нас слышит. Но это когда мы что-то делаем ради Господа, трудимся во Имя его, во Имя его Святых угодников, Святого Николая Чудотворца», - поясняет отец Иоанн.
Он рассказал, насколько величайшим святым был Николай Чудотворец: он присутствовал на Вселенском соборе, когда утверждали православное вероучение, догматы православной веры, в том числе и символ веры. «И, пожалуй, на Руси это один из самых почитаемых святых. В честь обретения его чудотворного образа на реке Великой около 600 лет не зарастает народная тропа к этому святому благословенному месту», - говорит монах.
Отец Иоанн продолжает: «Я наблюдал такие явления: идут люди немощные, кажется что и километра они не пройдут, но они проходят весь крестный ход, протяженность его свыше 150 км. А бывает, что человек вроде бы физически крепкий и должен пройти, но, увы, один-два дня и он сваливается».
«Нужна вера?», - интересуюсь у отца Иоанна.
«Все зависит от веры! Вера - это дар божий, это осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом, - цитирует апостола Павла и его «Послание к евреям» мой собеседник. - Верой мы оправдываемся». И добавляет: милосердие, кротость, воздержание, терпение, благочестие - плоды веры, плоды покаяния.
«Для чего мы идем в крестный ход? Конечно же, молиться о прощении своих грехов, о прощении грехов близких людей и наших обидчиков. Помолиться за нашу многострадальную матушку-Русь, помолиться, чтобы Бог избавил от губительства, войн, потопа, меча, нас и нашу Русь. От всех бед, напастей, болезней. Помолиться за всех православных христиан во всем мире, и за усопших также помолиться. Потому что очень важно их вспомнить в молитве — они вымаливаются на крестном ходу, если мы с благоговением проходим крестный ход, понимая, что это не турпоход, а именно крестный ход», - говорит отец Иоанн и, кажется, что сейчас, подняв голову и закрыв глаза, он тоже, скорее молится, чем беседует.
С его слов стало понятно: во время испытания, которое не только физическое для человека, но и духовное, нужно понимать, что могут быть и искушения, и лишения. А, может быть, всё и сразу.
«Например, кому-то не хватит ночлега, кто-то ночует в палатке, кто-то вообще под кустиком, кто-то в доме. Кто-то устал, натер мозоли на ногах. Но за все надо благодарить Бога».
«Как думаете, люди и правда меняются?», - спрашиваю у отца Иоанна.
«Человек меняется, - уверенно отвечает он. - Известны случаи, что люди шли в крестный ход просто испытать себя, показать, что пройдет весь путь, но Бог усмирял этого человека. А когда человек признает: Господи, я немощен, нет сил, и вдруг человек идет в крестный ход и проходит его», - говорит собеседник.
По его мнению, не обязательно даже пройти весь путь: «Господь сказал: хочу милости, а не жертвы. Всё - по силам. Господь считает каждый шаг, если он даже прошел треть или четверть крестного хода, уже замечательно. Даже если пятую часть, но с молитвою, с верою. Что толку, если пройдет весь крестный ход с гордостью и без молитвы, в праздности, в празднословии?».
«Крестный ход - это покаяние. Человек идет с сокрушенным и смиренным сердцем, и с прощением всех обидчиков. И тогда Бог принимает эту жертву, - продолжает отец Иоанн. - И тогда крестный ход будет телу - во здравие, душе - к спасению. Метаморфоза случится, то есть, изменение нашей жизни. Многих крестный ход вообще меняет. В частности, я исцелился, пошел немощный и вопреки всем смертям назло пошел. С тех пор дал обет и Богу, и Николаю Угоднику, что буду ходить, пока есть силы. Сколько я пройду - неважно. Но Бог от нас требует, чтобы мы были смиренны: «Милости хочу, а не жертвы»», - еще раз вспоминает монах Евангелие от Матфея. И говорит, что стараниями преодолеть во что бы то ни стало, не стоит искушать ни других, ни Господа.
«В целом хочу сказать - все ощущали присутствие Николая Угодника, все ощущают, даже если кто не слышит, ангельское пение на небесах. Иногда устал, а ангелы сами несут человека. Сам не знаешь, как дошел, - делится собеседник. - Все святые помогают на крестном ходу и, конечно, руководит Господь всеми нашими крестными ходами, изменяет наши человеческие души, умы и сердца».
В нынешнем крестном ходу были сообщения о том, что паломники калечились по пути, ломая конечности. Злые языки по сему поводу злословили, мол, нагрешили, вот Бог и не пускает. Я поинтересовалась у отца Иоанна духовной природой таких явлений.
«Каждая болезнь - это милость божья, даже если человек сломал ногу или руку. Господь простит грехи через это! Человек должен возрадоваться, поблагодарить Бога и тогда, если, это, например, нога, все быстро срастется. И на следующий год человек пойдет цел и невредим», - говорит собеседник.
А потом добавляет: «Главное - не испугаться. Иногда враг рода человеческого может пугать человека, чтобы он не ходил в крестный ход. Знаете, такие приключения могут ждать! Поэтому мы должны идти только с покаянным сердцем и просить у Бога, в первую очередь, прощения грехов, чтобы ушли бесы, страсти... А у нас у каждого много страстей! Но кто без греха? Только Бог безгрешен и Царица Небесная. Святые стали святыми потому, что они боролись с грехами и они побороли, были победителями. Главное - быть победителем, но не побежденным среди битвы с бесами. Чтобы не бесы нас одолели, а мы их. Бог такую благодать каждому из людей дает, если с верою, конечно, идут», - подытожил отец Иоанн.
А на душе после разговора с этим мудрым монахом с чистыми глазами цвета неба стало на какой-то миг светлее. И как-то уже иначе выглядели очереди за «Белой нефтью» - рукотворными сырами по совсем не милосердным ценам. И безротые куклы «на основе народной традиции» уже не ужасали и не казались образами женщин, лишенных права голоса. А подушки с портретом Путина — гротескной глупостью.
И традиционные зазывалы за шашлыком по 180 рублей за 100 грамм тоже как-то иначе вписались в этот праздник. Потому что никуда не деться от сей «лукавой двойственности»: «костюмированного» шествия власти, обжорства и воздержания, праздности и кротости, лживости и искренности, кагора и водочки. Ведь так в жизни и получается - нет ничего однозначного, мы вращаемся в этом «мирском» броуновском движении почти невидимыми частицами, и здесь нет ничего правдивого. Ибо и правда-то у каждого своя. Все что нам остается — каяться.
